Гелиос 58. Том 1. Бегство к себе (Издание второе) - Сергей Сигрин

конфликте, но она вырвалась из его объятий:

– Ты эгоист и живёшь только собой! Я больше не могу быть с тем, кто живёт только внутри своего ограниченного мира, – она холодно посмотрела на Габриэля. – Мы расстаёмся!

Габриэль молча сидел на диване и хмуро наблюдал, как Мими ходила по комнате и складывала вещи в свою сумку и, не говоря ни слова, накинув верхнюю одежду, вышла из номера и его жизни навсегда. Он ещё долго сидел в одном положении на диване:

«Вот и съездили на водопад… Ну хоть не подрались», – горько усмехнулся Габриэль – теперь он был свободен и мог делать всё что угодно.

Габриэль включил передачу звуков снаружи и шёл, прислушиваясь к лёгкому хрусту застывшей породы под башмаками скафандра.

«Мими – хорошая девушка, а я болван – ведь мог поступить иначе, – Габриэль задумался. – А мог ли? А если я её сейчас встречу, то, что скажу ей? Что, если всё получится ещё раз?»

– Габри! Смотри! – голос Арина в динамиках вырвал Габриэля из таких не к месту нагрянувших воспоминаний.

Около самого края провала на поверхности из жидкого активного гелия спиной вверх плавал скафандр геолога-разведчика. Арин и Габриэль подцепили его, так удачно взятым с собой из инструментарного отделения буровой машины крюком с тросом и вытащили на твёрдую поверхность. Перевернули лицом вверх – гелий медленно испарялся из-под визора, открывая из тумана газовых испарений застывшее лицо Билла.

– Возвращаемся, – мрачно произнёс Габриэль.

Глава 42

Тело Билла поместили в гибернационную капсулу в медицинском отсеке рядом с капсулой Рифа Иони. И если тело Рифа, согласно показателям медицинского оборудования, продолжало жить, то тело Билла было абсолютно мертво – мозговая активность, дыхание и сердечный ритм всё было на абсолютном нуле. Егор зафиксировал ежедневные показатели с тела Рифа и переслал их в архив, после чего подключился к капсуле с телом Билла и запустил диагностическое сканирование. На экране медицинского терминала появился диагноз:

– Многочисленные ранения и переломы, разрывы внутренних тканей и органов, переохлаждение.

Егор усмехнулся:

«Переохлаждение… Надеюсь, интеллект обработает информацию полностью и в конце сделает правильное заключение.»

– Процессы жизнедеятельности и обмена в теле остановились в результате длительного радиационного облучения, – выдал свой вердикт интеллект станции.

Егор чуть не протёр глаза от удивления – как это? В смысле? А что случилось со скафандром? Ошарашенный таким заключением интеллекта медицинского блока, Егор уже собрался пойти в мастерскую к Арину и Габриэлю, которые всё ещё изучали, снятый с Билла, скафандр, как ему в голову пришла мысль:

– Ну-ка, глянем.

Он подошёл к капсуле, в которой лежал Билл, поднял его левую руку и, заглянув в подмышку, обнаружил, нанесённую тем же цветом и шрифтом, как и у Рифа, татуировку заводского серийного номера. Егор включил коммуникатор и отсканировал номер.

– А что, если? – проскочила ещё одна шальная мысль в голове Егора.

Он быстро прошёл в свою каюту, запер дверь, снял и бросил на кровать серую майку с логотипом «Гелиос Ресорсес», подошёл к зеркалу в санузле и поднял левую руку.

– Твою ж так! – удивлённо воскликнул Егор – в подмышке на кожу был нанесён серийный номер.

Егор стал ходить по каюте всё время повторяя:

– Чёрт! Чёрт! Твою ж так!

На пятом круге он всё-таки решился вновь подойти к зеркалу и отсканировать свой номер, потом вернулся к кровати, чтобы взять майку, и его взгляд зацепился за плакат с Моксом Флади.

– Делай или отвали! – произнёс он коронную фразу главного героя комикса «Биокрип».

Надел майку и осторожно, чтобы никто не увидел и не задал неудобных вопросов из серии – чем это он так взволнован, прокрался в центр контроля и связи к своему рабочему месту. Врать Егор не любил и всегда считал, что лучше умолчать, чем обманывать людей. Сев в кресло, он ещё раз выглянул из-за экрана терминала и запустил программу распознавания серийных номеров.

Арин отсоединил диагностический кабель от скафандра Билла и аккуратно скрутил его.

– Скафандр Билла вырубился до падения, – со знанием дела произнёс он.

– Ты в этом точно уверен? – спросил Габриэль.

– Как два пальца прищемить, – уверенно ответил Арин.

– Тогда у меня есть вопросы, – задумчиво произнёс Габриэль.

– Судя по всему, к Роберу, – с хитринкой в глазах посмотрел на него Арин.

Габриэль молча кивнул головой – после детального осмотра скафандра, было совершенно очевидно, что если Билл и не сам упал в провал, то ему явно в этом кто-то помог и этим кто-то, скорее всего, является Робер.

Интеллект станции «Гелиос 58» по запасному каналу вышел в базу данных гелиотанкера, провёл поиск запрошенных производственных номеров и ничего в ней не обнаружил. Интеллект танкера перенаправил соединение по служебному торсионному каналу на базу данных компании «Гелиос Ресорсес» в ближайшей звёздной системе и через совсем небольшое время искусственный гений станции нашёл в ней то, что искал и вывел это на экран терминала системного администратора:

– Риф Иони – серийный номер – ха, эр, пятнадцать, сто тридцать шесть, гэ, а, двадцать три, тип – носитель.

Затем на экране высветилась информация о серийном номере Билла. Егор, подперев голову руками, с тревогой ждал информацию о своём номере и когда она появилась он только и смог, одними губами, прошептать:

– Носитель.

Егор смотрел на сочетания букв и цифр и не знал, что и думать – что значит носитель? Носитель чего? Кого можно расспросить об этом? Кое-как успокоившись, решил, что пока сохранит полученную информацию в тайне. Встал со своего места и на ватных ногах пошёл в сторону мастерской.

Глава 43

Соб уже второй день отмечал странные помехи, появившиеся в радиочастотном диапазоне. Ему очень хотелось верить, что это никак не связано с повышением активности звезды, но все получаемые показатели с сенсоров станции говорили об обратном.

«А раз так, то настала пора подготовить челнок к запуску», – подумал Соб.

Он решил начать с проверки своего уровня доступа – уровень соответствовал, ему было позволено провести предполётную подготовку и настройку системы. Соб с облегчением выдохнул – первый шаг был удачным. Но вот со следующим шагом возникли определённые трудности – отдать приказ управляющему интеллекту челнока мог только капитан танкера или его первый помощник, но лишь в исключительных случаях.

– Что за исключительные случаи? – пробормотал себе под нос Соб.

– Тяжёлая болезнь, смерть, отставка по приказу с Земли, пребывание в бессознательном состоянии, – ответила система на запрос Соба.

«Лучше всего – отставка», – подумал Соб и понадеялся на то, что его рапорта дошли до аттестационной комиссии.

Фет Регул находился в капитанской каюте и отвечал на вопросы старшего консиньора компании «Гелиос Ресорсес» по системе дальней голографической видеосвязи. Их общение началось с вполне обычных вопросов – как дела, как здоровье, как состояние оборудования, а потом разговор стал плавно перетекать в русло происходящих на звезде процессов.

– Так значит всё началось с землетрясения? – поинтересовался консиньор.

– Да, это было для нас неожиданностью, – сказал Фет.

– Вот тебе раз, Фет ты меня удивляешь, – изобразил изумление консиньор. – Седой звёздный волк и вдруг – неожиданность.

– В смысле? – не понял удивления консиньора Фет.

Старший консиньор приблизился плотную к камере и Фет несмотря на то, что картинка всё время плыла и подёргивалась, смог отчётливо разглядеть его лицо с квадратным подбородком, тёмными короткими волосами и глубоко посаженными глазами, как он помнил серо-голубого цвета. Консиньор смотрел прямо на него, приподняв правую бровь и изображая удивление. Они были знакомы ещё с академии пилотов, но старшего консиньора не допустили к управлению звёздными кораблями из-за каких-то медицинских показателей. Фет только гораздо позже узнал, что этим медицинским показателем было обычное высокомерие, которое могло помешать исполнять ему капитанские обязанности, но, как оказалось, совершенно не мешало обеспечивать и снаряжать суда для дальних перелётов к звёздным системам.

«Старый хрен, ты бы хоть сейчас не демонстрировал своё превосходство», – раздражённо подумал Фет.

– Вспомни цикл жизни звезды, – соизволил пояснить своё удивление консиньор.

Тут до Фета дошло, что имеет в виду его старый друг – в период жизни звезды, когда она считается потухшей, внутри неё